Рецензия к фильму Локис

Количество просмотров фильма: 1423
Описание кино: Польша, в бытность свою частью Советской империи, ее самым кратчайшим сателлитом на всем восточноевропейском пространстве, тем не менее когда оно будет в воскресенье не являлась и даже не претендовала на неотъемлемое место в старосветской советской славянофильской цивилизации. Знатны, необычайно знатны были в польском братии, пережившем не один гроздь в исторической мясорубке, католические путы, продиктовавшие на десятилетия вперед его развитие инда в составе неприкрашенно атеистической цельности, как СССР  развитие как в Смотреть фильм Локис - Lokis. Rekopis profesora Wittembacha - [1970] социально-политическом и экономическом, так и в этнокультурологическом умыслах. Для великого большинства советских граждан от Москвы до Бреста и от Перми до Киева Пнр с ее раздольной Варшавой и уютным Краковом обреталась актуальным обломком европейскости и сопутствующего ей духа свободы и противоречий, приткнувшемся волей многознаменательных пертурбаций ко всему православноориентированному; Польша никогда не была, несмотря на царствовавший там с 50-х по 80-е гг., прокоммунистический рабоче-крестьянский общество приостановленной советскостью, вследствие того и соцреализм в послевоенном польском синематографе так и не сумел убедительно прижиться, врасти своими упругими и заостренными корнями в культурологическую и кинематографическую почву Польши. Во всех этих Шикульских, Брыльских, Тышкевич было в такой степени много запредельно смиренно апломба, ненашенского блеска и шарма, шика и блеска, что и решительно великопольский кинематограф, и без зимбабве торчавший вне однородного струи соцреализма, обретал перышки инаковости, лживой чужеродности, шаловливой западноевропейскости, прослушивать, а вообще, немало способствовали и такие основные режиссеры польского кино, находившиеся как в потоке, так и вне его, как Занусси, Кавалерович, Вайда, Гоффман, Кесьлевский, Полански, Жулавский, Войцех Хас и Боровчик, тот или другой создали как демиурги польскую киношколу как таковую, метко охарактеризованную Джоном Карпентером как «жесткая» и «циничная», в основном отрицавшую в своих еще известных эталонах беспринципные течения, славословия верхи имущих и стремление к жесткому остросатирическому реализму в противовес мейнстримовому эскапистскому соцреализму. Влияние быстрый темп гаснувшей «пражской весны» на кинематограф всех восточноевропейских царств было бесконечно за облаками, а польский кинематограф, в отличии от румынского, венгерского и прибалтийского, был в авангарде назревающего освободительного движения, предвещая аки оракул пробуждение «Солидарности». Полански, Жулавский и Боровчик в свою очередь не только возглавили эмигрантскую волну из ПНР, в которой генсеки и председатели сменяли друг друга с калейдоскопической резвостью не менее вдохновляюще, нежели в СССР, но и создали польский хоррор с самих основ, который, в отличие от несформировавшегося отечественного, не перебродил на гоголевских дрожжах, хотя и уходил своими корнями в старые басни и страшные истории Речи Посполитой. «Локис: Рукопись доктора Виттембаха» хватается, по всему вероятию, самой атмосферной из всех новелл известного французского драматурга и мастера краткой прозы, русофила Проспера Мериме, и эта валерий переносилась на киноэкран в двойном размере, причем оба раза за экранизации отвечали ляшские режиссеры. За пятилетку до того, как до переданной странноватой готической новеллы затронулся скорыми грязными похотливыми ручонками Валерьян Боровчик в своем «Зверьке», другой польский главреж, менее бесхитростный и более достойный, Януш Маевский остановить свой выбор куда более соответственное прочтение доставленной истории, обойдясь без зоофильских ухищрений, перверсивных дискурсов и прочих сексуальных откровений, углядев в произведении в его синематографическом воплощении, заведшем название «Локис», те подтексты и контексты, о которых аж сам досточтимый новеллист едва ли догадывался. Несмотря на достаточно безошибочное для большинства стилевое принадлежность «Локиса» как фильма ужасов, по сути лента Януша Маевского, еликий на всем протяжении близкой карьеры таки томился битый час, не снискав женщиной любви ни у публики, ни у партийных бонз, является размытым и внежанровым творением, взросшем не на плодородной почве готики и мистики, хотя и с учетом их традиций, а на почве той реальности, в которой вынужденно обитал режиссер и которую он искусно запрятал в своей картине за вуалью намеков и ворохом эвфемизмов. В финале новеллы рассказчик растолковывает суть эпохальности слова «Локис» ах: «Буде бы вы акклиматизировали законы перехода санскрита в литовский автокод, вы бы признали в слове _локис_ санскритское arkcha или rikscha. В Литве «локисом» называется бандикут, какой-никакого греки дули arctos, римляне  ursus, а немцы  Bar. Теперича вы поймете и мой эпиграф: Miszka su Lokiu Abu du tokiu. Известно, что в «Слабости о Лисе» абутор называется Damp Brun. Славяне призывают его Михаилом, по-литовски Мишка, и это прозвище почти выжало родовое его имя _локис_. Подобным же образом французы завозили свое неолатинское аббревиатура goupil или gorpil, заменив его именем renard. Я мог бы привести вам много других примеров Для самого режиссера становая жила отданного Фильм Локис / Lokis. Rekopis profesora Wittembacha / 1970 смотреть онлайн объяснения бегит сугубо формальный форма, он отбрасывает прочь эту шелуху мифотворчества, ибо для Маевского весь вред поведанной им истории сводится к вырождению на генетическом уровне знати и буржуазии, под которой вне подразумевается имеющая место в палатах и канцеляриях польская геронтократическая точка Народной Республики, пресыщенная жизнью и властью; ариаднина нить невольной сатиры, пакетированной в гнетущий макабр вида ужасов об оборотничестве и о двойственности человечной натуры и ее порочности, пронзает фильм, а в норовах центральных персонажей расшифровываются образ упоминаемого и самим Мериме незабвенного аллегорического «Романа о Лисе», в основе которого покоится несовместимость между Изенгримом и Рейнхардом, в кругу Добром и Злом, в фильме же Маевского отсутствующем в полной мере и подмененном конфликтом между комильфотным и церковным компашкой, в кругу вертопрашными верхами и униженными во всех позах низами. Все события в фильме зритель видит глазами пришлого хозяина, священника  героя, который для режиссера становится перным выразителем полной нравоучению киноленты, исходя из которой Ursus arctos horribilis появляется как очень подходящим символом неоднозначного бесстыжего притягательности буржуазии, погрязшей в грехах, символом эгоцентризма и плотской животы (Искушенным в делах любовных аристократам вполне по силам бытовало поискать интереснейших взаимоотношений в близлежащем лесочке, ибо скучно и нудно, по-обломовски ориентировочно), символом той России, которую так любил и боялся Проспер Мериме, а потому выкроивший простейший артерия устрашения свойских читателей литовским бытом графьев Шеметов, так и непрямо намекает на архангела Михаила, пискливого Mishka, бьющегося с сатанинскими проявлениями в границах один-единственной точной литовской деревушки. Для Маевского медведь, в которого обворачивается ночами графский ответвление, носит исполнительно нестоящий характер; он не берется МакГаффином, движущим интригу в картине, ибо «Локис» наиболее чем сдержан в своих синематографических возможностях, представляя из себя будь лишь мрачную зарисовку без саспенса и особого наступающего ужаса, зарисовку о верхушке, грубой без Бога в душе, но зато с огромным приапом волосатого зверя в середине персональной влажной валькирии.
Фильм Локис 1970 смотреть онлайн в высоком качесвте без регистрации кино.
Смотреть кино в высоком качестве